понедельник, января 30, 2017
четверг, января 27, 2011
Считай маленький юбилей
У блога юбилей: Юбилей блога))) - 50 сообщений. Считай маленький юбилей. И один год, как я его завел на платформе blogspot.com, правда писать начал сюда не сразу. Можно подвести маленький итог. Думаю начало не плохое.
воскресенье, сентября 12, 2010
понедельник, марта 29, 2010
среда, января 27, 2010
Оправдание жизни
Зачем мы живем? И я задаю этот риторический вопрос! Все так пошло, низко и бессмысленно в конечном итоге. Беспрерывно пытаюсь оправдать себя – не получается...
пятница, марта 13, 2009
вторник, октября 07, 2008
Рыбак и сын. Пьеса в одном явлении.
Раннее утро, в небе исчезает последняя звездочка, час безмолвия природы. Друть.(1) Место, где река круто петляет. Вытоптанный берег. Из аира некто выходит ловить рыбу. Разматывает и забрасывает удочки, подстилает куртку, садится, смотрит на поплавки. Через некоторое время рыбак начинает с кем-то разговаривать.
Рыбак.
Сегодня, сын, клева не будет, погода меняется. (Оглядывается.) Вот и других нет - я один. И соседа нет, а говорил что пойдет. Его слушать - точно прогноз погоды. (Замечает маленькую поклевку.) Да, не хочет брать. Ветер поднимается. Гладя прибрежные травы, легкий проносится ветер.(2) А вот и восход. Золотые лучи! Заря, или как поют поэты: Денница! Ловите люди… солнце на воде! На стихи потянуло. Смотри: пузырьки. Линь(3) ил ворошит; надо ближе бросить. (Перебрасывает удочку.) Этому меня научил отец, твой дед. Он меня в детстве всегда с собой на рыбалку брал. (Читает стихи. )(4)
Вспоминаю - мне было пятнадцать тогда -
я мальчишкой в душе оставался.
Словно бурый теленок беспечен я был,
убегая стремглав за ограду.
А когда в благодатные дни сентября
всюду груши и яблоки(5) зрели,
Я, бывало, взбирался по тысячу раз
на деревья осеннего сада.
Но теперь наступила иная пора -
пятьдесят мне исполнится скоро.
Я гораздо охотней сижу или сплю
и с трудом поднимаюсь с постели.
(Подсекает и вытягивает линя. Опять забрасывает.) Вот наш первый улов. О! грамм восемьсот будет. (Смотрит на поплавки.) А вот помню: как-то мы с отцом плавали на Разлив. Закинули удочки, сидим в лодке, ничего не клюет. Солнце как раз вот так поднялось. Такая красота! Крики чаек. И вдруг слышим звук мотора, будто трактор заводится. Я тогда удивился. Смотрю по сторонам. Откуда? Что? Резко затихает; и вижу, над тростником: вылетает лебедь. Делает крюк и около нас садится. Ему хлеба бросили, подплыл к самой лодке. Окольцованный, не боялся. Мы с ним сфотографировались, он и улетел. А когда лебедь взлетал, разгонялся и бил крыльями по воде, - от этого такой звук. Ничего с отцом не поймали и погребли назад. По дороге заметили утку, которая за что-то зацепилась и не могла взлететь. Стояла рыболовная сеть, утка в ней и запуталась. Как она билась! Мы ее отцепили, в руках подержали и отпустили. Потом спохватились: чего мы с уткой не сфотографировались? В сети еще было несколько больших карасей, поэтому домой вернулись не с пустыми руками. Вот такая история. Мне тогда было двенадцать лет. (Проверяет наживку, меняет ее, садится на свое место.) А ведь тебе этой осенью могло исполниться двенадцать. Да… ты своему сыну ничего не расскажешь, да и я тебе мало чего успел. Вот такие мы с тобой несчастные. Рыбак и сын. А может ты счастливый, ведь не знаешь: ни огорчений, ни забот; нет печалей. И что такое жизнь? В чем смысл? Ответов нет! Есть только осознание - сейчас живу. Я вижу солнце, небо, воду, землю! Всё остальное, в итоге, - суета, и от нее одни воспоминания. (Встает и громко декламирует. )
Но, вижу, жизнь моя
Который год -
Скопленье сотен
Всяческих забот.
Вхожу уныло
В свой убогий дом -
По-прежнему
Темно и пусто в нем.
И только
Старая глядит жена,
Домашними заботами
Полна.
А мой сынишка глуп еще -
Притом
Невежлив
В обращении с отцом:
Кричит
И пищи требует скорей,
Заплаканный,
У кухонных дверей. (6)
(Кто-то кричит с другого берега: «Чего там поешь?.. клюет?.. поймал что?») Ничего. (Садится.) Ничего не поймал. (Тихо.) Пойду домой…
2008
Примечания:
1) Друть - река в Беларуси, правый приток Днепра.
2) Из стихотворения китайского поэта Ду Фу «Записал свои мысли во время путешествия ночью», перевод А. Гитовича.
3) Линь - рыба семейства карповых.
4) Начало стихотворения Ду Фу «Сто печалей», перевод Л. Бежина.
5) Вместо «яблоки» в оригинальном переводе «финики».
6) Продолжение стихотворения «Сто печалей» в переводе А. Гитовича озаглавленное «Скопление сотен забот».
Рыбак.
Сегодня, сын, клева не будет, погода меняется. (Оглядывается.) Вот и других нет - я один. И соседа нет, а говорил что пойдет. Его слушать - точно прогноз погоды. (Замечает маленькую поклевку.) Да, не хочет брать. Ветер поднимается. Гладя прибрежные травы, легкий проносится ветер.(2) А вот и восход. Золотые лучи! Заря, или как поют поэты: Денница! Ловите люди… солнце на воде! На стихи потянуло. Смотри: пузырьки. Линь(3) ил ворошит; надо ближе бросить. (Перебрасывает удочку.) Этому меня научил отец, твой дед. Он меня в детстве всегда с собой на рыбалку брал. (Читает стихи. )(4)
Вспоминаю - мне было пятнадцать тогда -
я мальчишкой в душе оставался.
Словно бурый теленок беспечен я был,
убегая стремглав за ограду.
А когда в благодатные дни сентября
всюду груши и яблоки(5) зрели,
Я, бывало, взбирался по тысячу раз
на деревья осеннего сада.
Но теперь наступила иная пора -
пятьдесят мне исполнится скоро.
Я гораздо охотней сижу или сплю
и с трудом поднимаюсь с постели.
(Подсекает и вытягивает линя. Опять забрасывает.) Вот наш первый улов. О! грамм восемьсот будет. (Смотрит на поплавки.) А вот помню: как-то мы с отцом плавали на Разлив. Закинули удочки, сидим в лодке, ничего не клюет. Солнце как раз вот так поднялось. Такая красота! Крики чаек. И вдруг слышим звук мотора, будто трактор заводится. Я тогда удивился. Смотрю по сторонам. Откуда? Что? Резко затихает; и вижу, над тростником: вылетает лебедь. Делает крюк и около нас садится. Ему хлеба бросили, подплыл к самой лодке. Окольцованный, не боялся. Мы с ним сфотографировались, он и улетел. А когда лебедь взлетал, разгонялся и бил крыльями по воде, - от этого такой звук. Ничего с отцом не поймали и погребли назад. По дороге заметили утку, которая за что-то зацепилась и не могла взлететь. Стояла рыболовная сеть, утка в ней и запуталась. Как она билась! Мы ее отцепили, в руках подержали и отпустили. Потом спохватились: чего мы с уткой не сфотографировались? В сети еще было несколько больших карасей, поэтому домой вернулись не с пустыми руками. Вот такая история. Мне тогда было двенадцать лет. (Проверяет наживку, меняет ее, садится на свое место.) А ведь тебе этой осенью могло исполниться двенадцать. Да… ты своему сыну ничего не расскажешь, да и я тебе мало чего успел. Вот такие мы с тобой несчастные. Рыбак и сын. А может ты счастливый, ведь не знаешь: ни огорчений, ни забот; нет печалей. И что такое жизнь? В чем смысл? Ответов нет! Есть только осознание - сейчас живу. Я вижу солнце, небо, воду, землю! Всё остальное, в итоге, - суета, и от нее одни воспоминания. (Встает и громко декламирует. )
Но, вижу, жизнь моя
Который год -
Скопленье сотен
Всяческих забот.
Вхожу уныло
В свой убогий дом -
По-прежнему
Темно и пусто в нем.
И только
Старая глядит жена,
Домашними заботами
Полна.
А мой сынишка глуп еще -
Притом
Невежлив
В обращении с отцом:
Кричит
И пищи требует скорей,
Заплаканный,
У кухонных дверей. (6)
(Кто-то кричит с другого берега: «Чего там поешь?.. клюет?.. поймал что?») Ничего. (Садится.) Ничего не поймал. (Тихо.) Пойду домой…
2008
Примечания:
1) Друть - река в Беларуси, правый приток Днепра.
2) Из стихотворения китайского поэта Ду Фу «Записал свои мысли во время путешествия ночью», перевод А. Гитовича.
3) Линь - рыба семейства карповых.
4) Начало стихотворения Ду Фу «Сто печалей», перевод Л. Бежина.
5) Вместо «яблоки» в оригинальном переводе «финики».
6) Продолжение стихотворения «Сто печалей» в переводе А. Гитовича озаглавленное «Скопление сотен забот».
понедельник, ноября 27, 2006
ПЕРЕПИСАЛ ЧУЖИЕ МЫСЛИ
ПЕРЕПИСАЛ ЧУЖИЕ МЫСЛИ
СВОИМИ ЧУВСТВАМИ В ПОЕЗДЕ
Вершины деревьев
Мелькают искусственным светом.
Мерно проноситься поезд
Вдоль зимнего леса.
Чистое небо
В бесконечном просторе.
Лебедь с Орлом
Прилетели в созвездьях,
От ночи к торжеству рассвета.
Вечно красивая природа! Нет
От суеты избавления –
Службы людской ради хлеба.
Как описать
Человека с душевной тревогой?
Сравню себя со снегом,
В марте упавшем на землю.
СВОИМИ ЧУВСТВАМИ В ПОЕЗДЕ
Вершины деревьев
Мелькают искусственным светом.
Мерно проноситься поезд
Вдоль зимнего леса.
Чистое небо
В бесконечном просторе.
Лебедь с Орлом
Прилетели в созвездьях,
От ночи к торжеству рассвета.
Вечно красивая природа! Нет
От суеты избавления –
Службы людской ради хлеба.
Как описать
Человека с душевной тревогой?
Сравню себя со снегом,
В марте упавшем на землю.
среда, ноября 15, 2006
четверг, ноября 09, 2006
Деление людей
Как бы мы с тобой ни отличались – искренне рад тебе, мой друг!
Не буду лукавить перед тобой и вскрою свою радость к тебе. Впереди всего мне нравиться наша беседа: искренняя, размеренная, без лишних приукрас. И хочу, еще больше найти общий язык между нами, который если не в этом фундамент дружбы, то именно тот бетонный раствор, скрепляющий основу сооружения, нашу общую память. Я рад, что в ходе нашего разговора, ты мой учитель, а я твой ученик. Имеешь ли более самоотверженного, чем я? Который ищет понимания, чтобы больше от тебя позаимствовать, который ищет нужные слова, чтобы точнее выразить свои вопросы. Также рад, что за это короткое время ты открыл мне новые просторы в познании и размышлении, где гуляет свежий ветерок.
Не кажется ли, что описания детства у меня получаются какими-то идеализированным, оторванными от жизни и, просто, описанием школьника, который смотрит на все вокруг восторженно-мальчишескими глазами? Если нет, то нет мне места на публике. Потому как проникнуть в детство можно не мысля взрослыми категориями, которые сильно разняться у ребенка и мужчины. Так, сравнивая дружбу, как ее сейчас представляю, и что она для меня была в детстве, то нахожу много отличий. Самое главное, что может показаться маловажным – в детстве я не делил людей. Кроме родителей и самых близких родственников, все для меня были одинаковыми, с чем-то общим, главным. Стар и млад, сосед и незнакомец, двоюродная тетка и продавщица – во всех я видел тоже, что и в себе: говорили как и я, прямолинейно ходили, смотрели на меня. Не было уцененного общества с красными, белыми, ультрафиолетовыми, не было богатых, умных, красивых. Был один человек, он такой, а вот там был другой, такой же, как и третий. Поэтому дружбе не придавал значения, я дружил со всеми кого видел. Не могу вспомнить, с кем тогда враждовал. С кем не был знаком и не общался – эти были. Сейчас конечно настоящих друзей мало, но они из-за этого ценимы высоко, когда существуют не только сторонники, противники, но и личные враги. И если даже убрать это отличие, все равно теперь от дружбы ожидаешь другого. Взрослая – основана на скрытой договоренности о взаимовыгоде, детская – на уверенности в человеке, безвозмездности.
Раскрывая эту тему, пытаюсь понять, почему в детстве, я именно дружил, а не просто общался с двумя людьми, к которым сегодня у меня кроме сочувствия и сострадания не возникло бы других приятельских чувств? Простите меня, за выражение, но один был дебилом, второй идиотом. Это теперь «объективно» я о них думаю, но маленький таЛАнт из далекого сознания мне возражает: что в этом такого, если и так?
Рос, одного возраста со мной, один мальчик. Мама у него алкоголичка, папы нет, воспитания никакого, умственное развитие чуть отсталое, в обычную школу он не ходил, т.к. отправляли учиться в специнтернат в другой город. Жил он в своем непонятном мире, летом мог выйти в зимней шапке, или что-то другое сделать на смех другим детям. Многие чуть старшие ребята во дворе не хотели с ним играть, т.к. он нарушал правила, и от него можно было ждать чего угодно. Когда он приезжал на каникулы домой, он дружил только с одним человеком, который не был также одинок или чем-то по сравнению с другими детьми обделен. У двух этих маленьких приятелей были различные взгляды на окружающее, но искали они не отличий, а общего.
Однажды произошел случай. Тогдашний друг привел меня в магазин, и показал, как украсть там что вкусное. Никак не могу вспомнить в этом моменте, представлял ли, что поступаю нехорошо, или я тогда не знал что такое воровство. Но в любом случае, оказался в этот момент соседский парень, на пять лет старше, и надавав мне подзатыльников, заставил положить на место. Товарищ же попался, был скандал в магазине. А мне дома было внушение, получил наказ: не водится больше с нехорошим другом. Но не прошла наша дружба, я больше не поддавался на какие-то провокации и до моего переезда в другой город мы продолжали общаться.
Также вспоминаю, я часто проходил мимо одного частного дома, где жил какой-то странный парень, он почти всегда смотрел на дорогу со своего двора. Не помню его имени, но лицо, возможно, узнал бы через двадцать лет. Как-то в очередной раз, шагая домой я подошел и заговорил с тем парнем просто так, захотелось. И мы подружились. Он был старше меня лет на двенадцать. Рассказывали, что он чем-то был болен, не учился, не работал и в армию его не взяли, а как известно, служили в те времена все, кроме действительно больных. Но мне совершенно не казалось, что этот человек чем-то неполноценен, я видел, что он физически упражнялся, для силы не над кем-то, а над собой. Да и по разговору у него не было больших отличий от других взрослых, кроме одной особенности. Я как-то сразу почувствовал, что где-то мы с ним живем в одном внутреннем мире, в душе он был, как и я, ребенком. Не помню, почему перестал с ним общаться еще задолго до своего переезда.
Два этих эпизода, стоят особняком в моих воспоминаниях, хотя можно было описать в теме дружба десяток хороших ребят, с которыми я дружил более крепко.
P.S. Написав это послание, перед тем как разместить его, я проверил свою электронную почту. И тут моему удивлению не было предела. Пришло ко мне письмо от друга 16 летней давности. Чудеса все-таки случаются в нашей жизни. Как мне хотелось все написанное переписать заново.
Не буду лукавить перед тобой и вскрою свою радость к тебе. Впереди всего мне нравиться наша беседа: искренняя, размеренная, без лишних приукрас. И хочу, еще больше найти общий язык между нами, который если не в этом фундамент дружбы, то именно тот бетонный раствор, скрепляющий основу сооружения, нашу общую память. Я рад, что в ходе нашего разговора, ты мой учитель, а я твой ученик. Имеешь ли более самоотверженного, чем я? Который ищет понимания, чтобы больше от тебя позаимствовать, который ищет нужные слова, чтобы точнее выразить свои вопросы. Также рад, что за это короткое время ты открыл мне новые просторы в познании и размышлении, где гуляет свежий ветерок.
Не кажется ли, что описания детства у меня получаются какими-то идеализированным, оторванными от жизни и, просто, описанием школьника, который смотрит на все вокруг восторженно-мальчишескими глазами? Если нет, то нет мне места на публике. Потому как проникнуть в детство можно не мысля взрослыми категориями, которые сильно разняться у ребенка и мужчины. Так, сравнивая дружбу, как ее сейчас представляю, и что она для меня была в детстве, то нахожу много отличий. Самое главное, что может показаться маловажным – в детстве я не делил людей. Кроме родителей и самых близких родственников, все для меня были одинаковыми, с чем-то общим, главным. Стар и млад, сосед и незнакомец, двоюродная тетка и продавщица – во всех я видел тоже, что и в себе: говорили как и я, прямолинейно ходили, смотрели на меня. Не было уцененного общества с красными, белыми, ультрафиолетовыми, не было богатых, умных, красивых. Был один человек, он такой, а вот там был другой, такой же, как и третий. Поэтому дружбе не придавал значения, я дружил со всеми кого видел. Не могу вспомнить, с кем тогда враждовал. С кем не был знаком и не общался – эти были. Сейчас конечно настоящих друзей мало, но они из-за этого ценимы высоко, когда существуют не только сторонники, противники, но и личные враги. И если даже убрать это отличие, все равно теперь от дружбы ожидаешь другого. Взрослая – основана на скрытой договоренности о взаимовыгоде, детская – на уверенности в человеке, безвозмездности.
Раскрывая эту тему, пытаюсь понять, почему в детстве, я именно дружил, а не просто общался с двумя людьми, к которым сегодня у меня кроме сочувствия и сострадания не возникло бы других приятельских чувств? Простите меня, за выражение, но один был дебилом, второй идиотом. Это теперь «объективно» я о них думаю, но маленький таЛАнт из далекого сознания мне возражает: что в этом такого, если и так?
Рос, одного возраста со мной, один мальчик. Мама у него алкоголичка, папы нет, воспитания никакого, умственное развитие чуть отсталое, в обычную школу он не ходил, т.к. отправляли учиться в специнтернат в другой город. Жил он в своем непонятном мире, летом мог выйти в зимней шапке, или что-то другое сделать на смех другим детям. Многие чуть старшие ребята во дворе не хотели с ним играть, т.к. он нарушал правила, и от него можно было ждать чего угодно. Когда он приезжал на каникулы домой, он дружил только с одним человеком, который не был также одинок или чем-то по сравнению с другими детьми обделен. У двух этих маленьких приятелей были различные взгляды на окружающее, но искали они не отличий, а общего.
Однажды произошел случай. Тогдашний друг привел меня в магазин, и показал, как украсть там что вкусное. Никак не могу вспомнить в этом моменте, представлял ли, что поступаю нехорошо, или я тогда не знал что такое воровство. Но в любом случае, оказался в этот момент соседский парень, на пять лет старше, и надавав мне подзатыльников, заставил положить на место. Товарищ же попался, был скандал в магазине. А мне дома было внушение, получил наказ: не водится больше с нехорошим другом. Но не прошла наша дружба, я больше не поддавался на какие-то провокации и до моего переезда в другой город мы продолжали общаться.
Также вспоминаю, я часто проходил мимо одного частного дома, где жил какой-то странный парень, он почти всегда смотрел на дорогу со своего двора. Не помню его имени, но лицо, возможно, узнал бы через двадцать лет. Как-то в очередной раз, шагая домой я подошел и заговорил с тем парнем просто так, захотелось. И мы подружились. Он был старше меня лет на двенадцать. Рассказывали, что он чем-то был болен, не учился, не работал и в армию его не взяли, а как известно, служили в те времена все, кроме действительно больных. Но мне совершенно не казалось, что этот человек чем-то неполноценен, я видел, что он физически упражнялся, для силы не над кем-то, а над собой. Да и по разговору у него не было больших отличий от других взрослых, кроме одной особенности. Я как-то сразу почувствовал, что где-то мы с ним живем в одном внутреннем мире, в душе он был, как и я, ребенком. Не помню, почему перестал с ним общаться еще задолго до своего переезда.
Два этих эпизода, стоят особняком в моих воспоминаниях, хотя можно было описать в теме дружба десяток хороших ребят, с которыми я дружил более крепко.
P.S. Написав это послание, перед тем как разместить его, я проверил свою электронную почту. И тут моему удивлению не было предела. Пришло ко мне письмо от друга 16 летней давности. Чудеса все-таки случаются в нашей жизни. Как мне хотелось все написанное переписать заново.
среда, ноября 08, 2006
Верить выгоднее, чем отрицать?
Нам нравиться, когда о нас думают – этого тебе желаю, мой друг!
«Поэт... должен творить мифы, а не рассуждения» – когда-то кто-то сказал. К сожалению, не имею привычки в свои заметки о прочитанном вписывать понравившегося автора, поэтому, не знаю кого я дополняю: рассуждения – это доля философа. Пару дней я думал, чего ты ждешь от меня, повествований или умозаключений? Потакать тебе или убеждать? В истории были великие умы, сумевшие синтезировать одно в другое – что является самым удачным – но я такой силы в себе не чувствую. И продолжая свои воспоминания о детстве, буду стараться придерживаться описательного характера, а в чем увижу способности – к тому и склонюсь в «Обители таЛАнта».
Когда писал тебе прошлое послание, я так неосторожно проникнулся в память, что вытекающие оттуда поверхностные галлюцинации, чуть было не заставили меня еще раз поверить в реальность детского воображения. Обдумывая этот недавний эпизод, я решил поведать еще об одном суеверии или скорее о своей вере, точнее о своем крещении. Тем более планируемый мной следующий рассказ о детской безграничной доверчивости ко всему окружающему я или перенес на потом, по причине прочитанного вчера объявления на остановке в городе Минске, или вообще отказался. Не представляю, этично ли поступаю по отношению к самому себе и к тебе, раскрывая сакральную, интимную, сторону своего детства, но умолчать об этом было бы сокрытием важного в понимании моей человеческой психики и жизни.
Повзрослев, я не спрашивал у родителей, чем они руководствовались, когда меня крестили. И хоть это произошло через сравнительно небольшой промежуток времени после описанного случая с человеком невидимкой, я не рискнул бы сопоставить эти два факта. Но и не думаю что отец и мать пришли к такому же выводу как и Паскаль, что верить в Бога выгоднее, чем отрицать его бытие: ведь если Бога нет, то неважно, как ты относишься к этому образу, но если Он есть, то неверующий явно проигрывает. То есть дать мне какое-то благо или ничего не дать. Хоть и крепла роль Церкви в обществе 80-х годов 20 ст., но христианские традиции для большинства были утерянными, как и в моей семье. Единственно, отец был крещен в послевоенные годы в глухой деревни, где как известно люди потиху сохраняли обычаи предков. Поэтому мне кажется странным, что меня все-таки крестили наперекор материалистическому мировоззрению, вряд ли предвосхищая развал советской идеологии. Но в любом случае не буду ставить под сомнение или суждение то о чем меня не спрашивали, тем более теперь в двадцать шесть лет, когда только начинаешь осознавать родительскую заботу.
Как бы тебе не показалось, что воспоминаний о раннем детстве у меня больше чем обычно у людей, их все-таки по моемому недостаточно. В основном, это моменты чего-то сверхнового в моей жизни или важного. Вытягивая из памяти таинство, я вижу только три картины.
Первая, когда я ехал в машине. Было какое-то ожидание. Не думаю, что ожидание очиститься от грехов, не мог я тогда такими понятиями мыслить. Скорее было ожидание остановки. И было спокойствие – это хорошо помню. Спокойствие, которое могу сравнить со спокойствием человека все-таки успевшего на последнюю электричку и уже как час благополучно едущего домой.
Вторая картина, непосредственно таинство православной церкви.
Третья, возле церкви, выйдя. Какая-та деревня в Чауском районе, зима, темень на улице. Беседа вокруг. Неправильно надетая шапка, плохо застегнутая шубка. Мороз щиплет мои влажные щеки. Никаких преображений, эмоций и внутренних чувств.
На следующий день родственники, как водится, «замочили» сие немаловажное событие, а я продолжил свое бренное существование. То поочередно, впадая в совершенное отрицание, то опомнившись, сломя голову бежал назад, до конца не раскаявшись, не имея духовного наставника.
Есть ли в истинной вере место выгоде? – я так думаю. Об этом достаточно, не могу пока что раскрыть эту тему.
Завтра жди рассказ о том, с кем я имел общий язык в детстве, но не смог бы найти его сейчас.
«Поэт... должен творить мифы, а не рассуждения» – когда-то кто-то сказал. К сожалению, не имею привычки в свои заметки о прочитанном вписывать понравившегося автора, поэтому, не знаю кого я дополняю: рассуждения – это доля философа. Пару дней я думал, чего ты ждешь от меня, повествований или умозаключений? Потакать тебе или убеждать? В истории были великие умы, сумевшие синтезировать одно в другое – что является самым удачным – но я такой силы в себе не чувствую. И продолжая свои воспоминания о детстве, буду стараться придерживаться описательного характера, а в чем увижу способности – к тому и склонюсь в «Обители таЛАнта».
Когда писал тебе прошлое послание, я так неосторожно проникнулся в память, что вытекающие оттуда поверхностные галлюцинации, чуть было не заставили меня еще раз поверить в реальность детского воображения. Обдумывая этот недавний эпизод, я решил поведать еще об одном суеверии или скорее о своей вере, точнее о своем крещении. Тем более планируемый мной следующий рассказ о детской безграничной доверчивости ко всему окружающему я или перенес на потом, по причине прочитанного вчера объявления на остановке в городе Минске, или вообще отказался. Не представляю, этично ли поступаю по отношению к самому себе и к тебе, раскрывая сакральную, интимную, сторону своего детства, но умолчать об этом было бы сокрытием важного в понимании моей человеческой психики и жизни.
Повзрослев, я не спрашивал у родителей, чем они руководствовались, когда меня крестили. И хоть это произошло через сравнительно небольшой промежуток времени после описанного случая с человеком невидимкой, я не рискнул бы сопоставить эти два факта. Но и не думаю что отец и мать пришли к такому же выводу как и Паскаль, что верить в Бога выгоднее, чем отрицать его бытие: ведь если Бога нет, то неважно, как ты относишься к этому образу, но если Он есть, то неверующий явно проигрывает. То есть дать мне какое-то благо или ничего не дать. Хоть и крепла роль Церкви в обществе 80-х годов 20 ст., но христианские традиции для большинства были утерянными, как и в моей семье. Единственно, отец был крещен в послевоенные годы в глухой деревни, где как известно люди потиху сохраняли обычаи предков. Поэтому мне кажется странным, что меня все-таки крестили наперекор материалистическому мировоззрению, вряд ли предвосхищая развал советской идеологии. Но в любом случае не буду ставить под сомнение или суждение то о чем меня не спрашивали, тем более теперь в двадцать шесть лет, когда только начинаешь осознавать родительскую заботу.
Как бы тебе не показалось, что воспоминаний о раннем детстве у меня больше чем обычно у людей, их все-таки по моемому недостаточно. В основном, это моменты чего-то сверхнового в моей жизни или важного. Вытягивая из памяти таинство, я вижу только три картины.
Первая, когда я ехал в машине. Было какое-то ожидание. Не думаю, что ожидание очиститься от грехов, не мог я тогда такими понятиями мыслить. Скорее было ожидание остановки. И было спокойствие – это хорошо помню. Спокойствие, которое могу сравнить со спокойствием человека все-таки успевшего на последнюю электричку и уже как час благополучно едущего домой.
Вторая картина, непосредственно таинство православной церкви.
Третья, возле церкви, выйдя. Какая-та деревня в Чауском районе, зима, темень на улице. Беседа вокруг. Неправильно надетая шапка, плохо застегнутая шубка. Мороз щиплет мои влажные щеки. Никаких преображений, эмоций и внутренних чувств.
На следующий день родственники, как водится, «замочили» сие немаловажное событие, а я продолжил свое бренное существование. То поочередно, впадая в совершенное отрицание, то опомнившись, сломя голову бежал назад, до конца не раскаявшись, не имея духовного наставника.
Есть ли в истинной вере место выгоде? – я так думаю. Об этом достаточно, не могу пока что раскрыть эту тему.
Завтра жди рассказ о том, с кем я имел общий язык в детстве, но не смог бы найти его сейчас.
суббота, ноября 04, 2006
Суеверие против Джорджа Уэллса
Без долгого перерыва, шлю тебе, мой друг, следующее послание.
Взрослея и становясь личностью, какую самую главную цель перед собой ставит мальчик? Не буду говорить за всех, но я четко определился побороть свои страхи! Каким бы не был отрицательным или положительным человек, но если знают про него – он крайне чего-то боится, то такого труса называют немужчиной. Не зря же в литературе временами вместо слова доблесть проскакивает добродетель. Только смелый человек в огне ребенка спасет, за женщину заступиться и на передовой будет Родину защищать. Не ужели такие храбрецы действительно ничего не боятся? К сожалению, не могу вспомнить имени показательного человека, который совершил несколько невероятно героических поступков, и на вопрос: неужели вам не было страшно, ответил: я замирал от страха больше всех, но и больше всех стыдился этого. Сейчас тысячи писателей описывают страх, завязывают на этом чувстве сюжеты, заставляют нас сопереживать, и тысячи психологов изучают, пишут диссертации, делают заключения, дают нам рекомендации. Но у всех вывод: человек должен преодолеть свой страх! – удовольствие мало с чем сравнимое. И прямо не могу дождаться, когда же я дочитаю до главы «О понятиях «стыд» и «страх» в механизме культуры» в лежащей передо мной книге, на которую скоро потрачу 4 дня в молчании с тобой.
Так вот, возвращаясь в свое детство, вспоминаю как я проходил мимо лающей собаки, залазил на чердак, свистел на неосвещенной улице и показывал фиги темноте, учился плавать, шел получать фингалы и доказывал девчонкам, что крапива не самый страшный зверь. Страхи исчезали, а потом снова возвращались – так было довольно продолжительное время, пока не ощутил более глобальные проблемы в своей жизни. Возможно, обо всем этом я не написал в «Обители таЛАнта», если бы во времена незамутненного сознания не испытал жуткого и парализующего страха, прочувствовав все прелести человеческой культуры. Сразу оговорюсь, Джорджу Уэллсу достойное место на наших книжных полках.
Итак, мои родители, как и все нормальные, любящие, родители знали, что ребенку – всему свое время. Поэтому когда в телевизоре начинали целоваться, меня вежливо просили сходить поставить чайник, ежедневно после «калыханкi» улаживали спать, вычитывали за неприличное слово и т.д. И было мне от этого хорошо! Любопытство, конечно, брало потом верх, но постепенно: во дворе что-то упомянули, где-то такой же друг поинтересовался. Не только о стыдном я узнавал мало-помалу, также о разных дурных и хороших вещах, когда мог судить об этом.
Однажды я случайно посмотрел фильм под названием «Человек невидимка». Ничего толком не разобрав, мой разум был поражен, с каждым новым днем все более и более поддававшись недавним впечатлением. И так сильно мое воображение начало играть с идеей Джорджа Уэллса, что маленький ум испытал парадокс. Я был как никогда напуган, действительно, не по детски. Я начал боятся не тьмы, а чистого прозрачного солнечного света. Мальчик ежесекундно видевший мир своими глазами и безгранично веривший ему благодаря зрению, начал не доверять действительности. С этого момента невидимый человек поселился рядом со мной. Всякие призраки и разная нечисть, рассказываемые в детских компаниях, по сравнению с фантастическим достижением были просто сказками. Если как-то можно было бы убедить, доказать невозможность распространенных историй, то развеять страх перед неизвестностью родителям не удалось. Как можно опровергнуть существование человека невидимки у несмышленого ребенка? У него телевизор такая же реальность, как и вид из окна, он не представляет работу съемочной площадки, а доверчиво всматривается и впитывает. Человек невидимка есть! Как невидимость зреть? И может ли скрытный быть добрым? Так я ощущал. Родители, забив тревогу, искали выход.
Советская культура десятилетиями привыкшая искоренять извращенное понимание действительности на стадии развития, не была готова отражать перестроечные веяния. А вот-вот начнут греметь: НЛО, Ванды, Кашпировские и Барабашки, массы начинали верить не только в коммунистическое будущее. И матери посоветовали отвести меня к бабки-шептуньи, я-де заражен нечистым духом.
Бабка была обыкновенной бабушкой, жила в обычном доме, на соседней улице. Ничего не могу вспомнить о ее жилье, но что-то тогда казалось особенным в ее домашнем убранстве и какой-то ранее не встречавшийся запах. Она начала шептать, да что-то приговаривать. (Любители эзотерики, посвященные в черную и белую магию, последователи не известных мне течений – наслаждайтесь!) Что-то бабушка приговаривала и делала, как я сейчас понимаю: снимала с меня порчу Джорджа Уэллса. Благо мама рядом стояла, и под теми действиями ничего более на меня не наводилось и не убиралось. После всех процедур бабушка дала мне платочек во что-то завернутый, с узелком, рассказала маршрут следования домой и проговорила, чтобы я выбросил платочек на указанном перекрестке и ни в коем случае не оборачивался, а то он вернется. Выполнив все сказанное, я уходил от того перекрестка. Мне тогда так хотелось посмотреть назад! Я же знал что он там, но не обернулся. Крепко сжимая мамину руку, я пришел домой, во дворе меня ждали веселые дни и незабываемые друзья.
Через некоторое время после, я много раз проходил по тому перекрестку и не вспоминал. А вот сейчас думаю как он там, в одиночестве?
Других таких чудес в моей жизни не случалось, и хорошо.
Взрослея и становясь личностью, какую самую главную цель перед собой ставит мальчик? Не буду говорить за всех, но я четко определился побороть свои страхи! Каким бы не был отрицательным или положительным человек, но если знают про него – он крайне чего-то боится, то такого труса называют немужчиной. Не зря же в литературе временами вместо слова доблесть проскакивает добродетель. Только смелый человек в огне ребенка спасет, за женщину заступиться и на передовой будет Родину защищать. Не ужели такие храбрецы действительно ничего не боятся? К сожалению, не могу вспомнить имени показательного человека, который совершил несколько невероятно героических поступков, и на вопрос: неужели вам не было страшно, ответил: я замирал от страха больше всех, но и больше всех стыдился этого. Сейчас тысячи писателей описывают страх, завязывают на этом чувстве сюжеты, заставляют нас сопереживать, и тысячи психологов изучают, пишут диссертации, делают заключения, дают нам рекомендации. Но у всех вывод: человек должен преодолеть свой страх! – удовольствие мало с чем сравнимое. И прямо не могу дождаться, когда же я дочитаю до главы «О понятиях «стыд» и «страх» в механизме культуры» в лежащей передо мной книге, на которую скоро потрачу 4 дня в молчании с тобой.
Так вот, возвращаясь в свое детство, вспоминаю как я проходил мимо лающей собаки, залазил на чердак, свистел на неосвещенной улице и показывал фиги темноте, учился плавать, шел получать фингалы и доказывал девчонкам, что крапива не самый страшный зверь. Страхи исчезали, а потом снова возвращались – так было довольно продолжительное время, пока не ощутил более глобальные проблемы в своей жизни. Возможно, обо всем этом я не написал в «Обители таЛАнта», если бы во времена незамутненного сознания не испытал жуткого и парализующего страха, прочувствовав все прелести человеческой культуры. Сразу оговорюсь, Джорджу Уэллсу достойное место на наших книжных полках.
Итак, мои родители, как и все нормальные, любящие, родители знали, что ребенку – всему свое время. Поэтому когда в телевизоре начинали целоваться, меня вежливо просили сходить поставить чайник, ежедневно после «калыханкi» улаживали спать, вычитывали за неприличное слово и т.д. И было мне от этого хорошо! Любопытство, конечно, брало потом верх, но постепенно: во дворе что-то упомянули, где-то такой же друг поинтересовался. Не только о стыдном я узнавал мало-помалу, также о разных дурных и хороших вещах, когда мог судить об этом.
Однажды я случайно посмотрел фильм под названием «Человек невидимка». Ничего толком не разобрав, мой разум был поражен, с каждым новым днем все более и более поддававшись недавним впечатлением. И так сильно мое воображение начало играть с идеей Джорджа Уэллса, что маленький ум испытал парадокс. Я был как никогда напуган, действительно, не по детски. Я начал боятся не тьмы, а чистого прозрачного солнечного света. Мальчик ежесекундно видевший мир своими глазами и безгранично веривший ему благодаря зрению, начал не доверять действительности. С этого момента невидимый человек поселился рядом со мной. Всякие призраки и разная нечисть, рассказываемые в детских компаниях, по сравнению с фантастическим достижением были просто сказками. Если как-то можно было бы убедить, доказать невозможность распространенных историй, то развеять страх перед неизвестностью родителям не удалось. Как можно опровергнуть существование человека невидимки у несмышленого ребенка? У него телевизор такая же реальность, как и вид из окна, он не представляет работу съемочной площадки, а доверчиво всматривается и впитывает. Человек невидимка есть! Как невидимость зреть? И может ли скрытный быть добрым? Так я ощущал. Родители, забив тревогу, искали выход.
Советская культура десятилетиями привыкшая искоренять извращенное понимание действительности на стадии развития, не была готова отражать перестроечные веяния. А вот-вот начнут греметь: НЛО, Ванды, Кашпировские и Барабашки, массы начинали верить не только в коммунистическое будущее. И матери посоветовали отвести меня к бабки-шептуньи, я-де заражен нечистым духом.
Бабка была обыкновенной бабушкой, жила в обычном доме, на соседней улице. Ничего не могу вспомнить о ее жилье, но что-то тогда казалось особенным в ее домашнем убранстве и какой-то ранее не встречавшийся запах. Она начала шептать, да что-то приговаривать. (Любители эзотерики, посвященные в черную и белую магию, последователи не известных мне течений – наслаждайтесь!) Что-то бабушка приговаривала и делала, как я сейчас понимаю: снимала с меня порчу Джорджа Уэллса. Благо мама рядом стояла, и под теми действиями ничего более на меня не наводилось и не убиралось. После всех процедур бабушка дала мне платочек во что-то завернутый, с узелком, рассказала маршрут следования домой и проговорила, чтобы я выбросил платочек на указанном перекрестке и ни в коем случае не оборачивался, а то он вернется. Выполнив все сказанное, я уходил от того перекрестка. Мне тогда так хотелось посмотреть назад! Я же знал что он там, но не обернулся. Крепко сжимая мамину руку, я пришел домой, во дворе меня ждали веселые дни и незабываемые друзья.
Через некоторое время после, я много раз проходил по тому перекрестку и не вспоминал. А вот сейчас думаю как он там, в одиночестве?
Других таких чудес в моей жизни не случалось, и хорошо.
пятница, ноября 03, 2006
Мы жили только в детстве
Приветствую тебя!
У какого взрослого не было детства? Ответ дает известное выражение – все мы родом из детства. И даже тот человек, у которого спрашивают: ты что, сам ребенком не был? – возможно мечтает еще раз окунуться в атмосферу ребячества. А когда трое незнакомцев, например, в купе поезда, вдруг затрагивают времена своей далекой молодости, разве найдется у них непонимание в воспоминаниях, чувствах, событиях? Не смотря на то, что один рос в новостройке, в семье интеллигентов, другой воспитывался бабушкой, а третий большей частью пас коров и овец – они найдут согласие. Разница их рассказов будет лишь в местности, количестве друзей, любимых животных, увлечениях. И начав повествование о своем прекрасном детстве, мне стоило бы разделить судьбы этих трех людей и их устами открыться.
Чаусы, где я родился, явно типичный для Беларуси город. Более 10 тысяч населения, с неприметной четырехсотлетней историей. Все обычно в нем. Только название удивляет: толи цыганский табор оставил память на прощание «Чау», толи татары поспособствовали, но какую-то версию защищать не буду, об этом я не читал в исторических справочниках, а кто-то мне рассказывал.
Рос я не в новостройке со всеми удобствами, а в распространенном на территории СССР двухэтажном доме на 18 семей, без водопровода, без центрального теплоснабжения, но в огромной трехкомнатной квартире с двумя балконами. С которых, в центре городка, я наблюдал не за проезжающими машинами, а весной – за цветением яблок, летом – за цветением картофеля, осенью – как то и другое успешно собирали в маленьком огороде жители нашего дома. С другой стороны был двор, без песочниц и карусели, но с большим сараем, поделенным на 18 частей. Он то и заменял, ребятам двора, все аттракционы большого города. Вокруг него классно было кататься на велосипеде и играть в догонялки, расписывать стены и т.д. Все достоинства долго перечислять, ведь даже салютовал шифером во время пожара, на заботу старшим и потеху младшим. А нас, маленьких обитателей, было много, и все мы дружили, когда не делали коротких перерывов в добрых отношениях. Самыми главными трудностями у нас зимой – найти шайбу, дождаться мокрого снега, а летом – надуть мячик или поменять ниппель в залатанном колесе. И только «Ну, погоди!» меняло обычный режим. У нас не было компьютеров, кабельного телевидения, двадцати видов мороженного, бананов и сотовых телефонов. Но! Не было и дефицита, Чернобыля, и даже не существовало БССР – все это было у взрослых. Мы жили только в детстве, где сложно найти разницу между самодельным и купленным соком!
Воспитывался я в семье интеллигенции, но не в распространенном понимании культурных и промышленных центров. Если под словом интеллигенция подразумевать людей, которые профессионально занимаются сложным творческим трудом, да еще в каком-нибудь поколении, то нет, а если этому термину придавать значение образованности и высокой нравственности, то да. Мама – учительница, папа – агроном. Хотя я не думаю, что когда-нибудь мои родители причисляли себя к этому сословию.
И все-таки культура в семье поощряла мое умственное и моральное развитие. Чего стоил неусыпный контроль со стороны матери, которая каждый вечер проверяла выполнение домашнего задания? Бедные дети учителей. Отец хотя явно не участвовал в моем воспитании, но всегда был на страже, являясь в сознании олицетворением дисциплины, выражавшейся в первом правиле – старший во всем прав! Неповиновение каралось в лучшем случае строгим внушением. В остальном, на сколько сейчас догадываюсь, он был не по разговорам демократичным – что незлое к моей душе ляжет, тому и быть.
Приблизительно в таком фоне прошла жизнь с 5 до 10 лет в доме на улице имени товарища Фрунзе. К этому ровному течению происходящего ничего нового не добавили мои потрясения и происшествия, о чем моя беседа далее, где я тебе расскажу, как народное суеверие взяло верх над признанным гением фантастической литературы Джорджем Уэллсом.
У какого взрослого не было детства? Ответ дает известное выражение – все мы родом из детства. И даже тот человек, у которого спрашивают: ты что, сам ребенком не был? – возможно мечтает еще раз окунуться в атмосферу ребячества. А когда трое незнакомцев, например, в купе поезда, вдруг затрагивают времена своей далекой молодости, разве найдется у них непонимание в воспоминаниях, чувствах, событиях? Не смотря на то, что один рос в новостройке, в семье интеллигентов, другой воспитывался бабушкой, а третий большей частью пас коров и овец – они найдут согласие. Разница их рассказов будет лишь в местности, количестве друзей, любимых животных, увлечениях. И начав повествование о своем прекрасном детстве, мне стоило бы разделить судьбы этих трех людей и их устами открыться.
Чаусы, где я родился, явно типичный для Беларуси город. Более 10 тысяч населения, с неприметной четырехсотлетней историей. Все обычно в нем. Только название удивляет: толи цыганский табор оставил память на прощание «Чау», толи татары поспособствовали, но какую-то версию защищать не буду, об этом я не читал в исторических справочниках, а кто-то мне рассказывал.
Рос я не в новостройке со всеми удобствами, а в распространенном на территории СССР двухэтажном доме на 18 семей, без водопровода, без центрального теплоснабжения, но в огромной трехкомнатной квартире с двумя балконами. С которых, в центре городка, я наблюдал не за проезжающими машинами, а весной – за цветением яблок, летом – за цветением картофеля, осенью – как то и другое успешно собирали в маленьком огороде жители нашего дома. С другой стороны был двор, без песочниц и карусели, но с большим сараем, поделенным на 18 частей. Он то и заменял, ребятам двора, все аттракционы большого города. Вокруг него классно было кататься на велосипеде и играть в догонялки, расписывать стены и т.д. Все достоинства долго перечислять, ведь даже салютовал шифером во время пожара, на заботу старшим и потеху младшим. А нас, маленьких обитателей, было много, и все мы дружили, когда не делали коротких перерывов в добрых отношениях. Самыми главными трудностями у нас зимой – найти шайбу, дождаться мокрого снега, а летом – надуть мячик или поменять ниппель в залатанном колесе. И только «Ну, погоди!» меняло обычный режим. У нас не было компьютеров, кабельного телевидения, двадцати видов мороженного, бананов и сотовых телефонов. Но! Не было и дефицита, Чернобыля, и даже не существовало БССР – все это было у взрослых. Мы жили только в детстве, где сложно найти разницу между самодельным и купленным соком!
Воспитывался я в семье интеллигенции, но не в распространенном понимании культурных и промышленных центров. Если под словом интеллигенция подразумевать людей, которые профессионально занимаются сложным творческим трудом, да еще в каком-нибудь поколении, то нет, а если этому термину придавать значение образованности и высокой нравственности, то да. Мама – учительница, папа – агроном. Хотя я не думаю, что когда-нибудь мои родители причисляли себя к этому сословию.
И все-таки культура в семье поощряла мое умственное и моральное развитие. Чего стоил неусыпный контроль со стороны матери, которая каждый вечер проверяла выполнение домашнего задания? Бедные дети учителей. Отец хотя явно не участвовал в моем воспитании, но всегда был на страже, являясь в сознании олицетворением дисциплины, выражавшейся в первом правиле – старший во всем прав! Неповиновение каралось в лучшем случае строгим внушением. В остальном, на сколько сейчас догадываюсь, он был не по разговорам демократичным – что незлое к моей душе ляжет, тому и быть.
Приблизительно в таком фоне прошла жизнь с 5 до 10 лет в доме на улице имени товарища Фрунзе. К этому ровному течению происходящего ничего нового не добавили мои потрясения и происшествия, о чем моя беседа далее, где я тебе расскажу, как народное суеверие взяло верх над признанным гением фантастической литературы Джорджем Уэллсом.
Детство как предчувствие
Вначале было слово, которое я естественно не помню, и которое можно услышать при рождении человека. Как и все младенцы, увидев свет божий я закричал, толи от радости своей жизни, толи от ясности, которую я мог испытать в тот момент. Начало жизни! Можно лишь строить догадки и слушать рассказы родителей, но ничего из памяти не вытянуть, не пережить заново, как и не родится.
Все воспоминания о возрасте до 4-5 лет где-то в бессознательном, туманном, по ту сторону понятий, как будто меня вовсе и не было. Не поэтому ли мне пришлось появиться на свет заново? Можно сказать: умереть и воскреснуть другим, сознающим еще не себя, как личность, а признающим существование вселенной, без представления ее безграничности. Затрудняюсь припомнить, описывал ли кто подобно моим, следующие детские переживания, или осознание окружающего мира обычно проходит постепенно и незаметно?
Я, дитя, упал в воду. Тону. Медленно погружаюсь. Мои глаза открыты, всматриваюсь в бездну. Непонимание. Шок, перемена среды обитания, вместо воздуха – вода. Дно. Сильная рука хватает меня… Я прихожу в себя, открываю глаза. Яркое солнце. Деревья. Близкие люди. Чувствую во рту вкус воды и дышу! Да, вот он господин Мир, в котором я существую, и перед которым благоговею.
Именно с этого момента началась счастливейшая пора моей жизни, не только в силу возраста, но и благодаря осознанного восприятия к себе материнской и отцовской любви. Время чистого познания, абсолютного творчества, простоты и постоянной душевной радости – именно эти воспоминания я не променял бы ни на какие золотые богатства королей, или блаженные удовольствия императоров. И ни одна совершенная дева, никогда не заставит сравнивать время, проведенное с ней, и ту идеальную пору, когда я был в Боге, а он во мне!
Какие бы наслаждения я не придумывал, как бы не извращался мой разум, какое бы удивление я не испытывал – все суета, все тщетно, назад возврату нет. Впереди полная зрелость, старость и тленность, но это не разочаровывает когда есть драгоценная память, сокровищница, которую никто не мочь у тебя забрать до конца дней! Поэтому ли не всегда я достаточно ценю и берегу свою сокровищницу, что властвовать над ней никто кроме меня не может?
До 11 лет я жил в полном согласии с природой, не представляя прелестей общества, без горделивых дерзновений и трудностей взросления.
В следующих письмах, я расскажу подробно о времени своего триумфа.
Все воспоминания о возрасте до 4-5 лет где-то в бессознательном, туманном, по ту сторону понятий, как будто меня вовсе и не было. Не поэтому ли мне пришлось появиться на свет заново? Можно сказать: умереть и воскреснуть другим, сознающим еще не себя, как личность, а признающим существование вселенной, без представления ее безграничности. Затрудняюсь припомнить, описывал ли кто подобно моим, следующие детские переживания, или осознание окружающего мира обычно проходит постепенно и незаметно?
Я, дитя, упал в воду. Тону. Медленно погружаюсь. Мои глаза открыты, всматриваюсь в бездну. Непонимание. Шок, перемена среды обитания, вместо воздуха – вода. Дно. Сильная рука хватает меня… Я прихожу в себя, открываю глаза. Яркое солнце. Деревья. Близкие люди. Чувствую во рту вкус воды и дышу! Да, вот он господин Мир, в котором я существую, и перед которым благоговею.
Именно с этого момента началась счастливейшая пора моей жизни, не только в силу возраста, но и благодаря осознанного восприятия к себе материнской и отцовской любви. Время чистого познания, абсолютного творчества, простоты и постоянной душевной радости – именно эти воспоминания я не променял бы ни на какие золотые богатства королей, или блаженные удовольствия императоров. И ни одна совершенная дева, никогда не заставит сравнивать время, проведенное с ней, и ту идеальную пору, когда я был в Боге, а он во мне!
Какие бы наслаждения я не придумывал, как бы не извращался мой разум, какое бы удивление я не испытывал – все суета, все тщетно, назад возврату нет. Впереди полная зрелость, старость и тленность, но это не разочаровывает когда есть драгоценная память, сокровищница, которую никто не мочь у тебя забрать до конца дней! Поэтому ли не всегда я достаточно ценю и берегу свою сокровищницу, что властвовать над ней никто кроме меня не может?
До 11 лет я жил в полном согласии с природой, не представляя прелестей общества, без горделивых дерзновений и трудностей взросления.
В следующих письмах, я расскажу подробно о времени своего триумфа.
Часть первая. Прошлое.
Все в нашем мире имеет форму, не только материальные предметы, но и мысли, которые облекаются в идеи, даже человеческую душу столько раз засовывали то в сердце, то в мозги, а в известных случаях, приписывали ее местонахождение в пятках. Выяснять расположение столь неуловимой сущности я не буду, но задамся вопросом: как, мой друг, предстать пред тобой? Какими средствами передать тебе свое естество? Какие рассказы о себе объединят нашу память? Какая структура моего повествования будет для тебя наиболее удачной? Искать ответы я буду на протяжении всей нашей переписки, поэтому прощай мне неожиданности и эксперименты, а жди от меня последовательность и следующий порядок: Прошлое, Настоящее, Будущее.
Обитель таЛАнта
Всем людям желаю здравствовать!
Многоуважаемые читатели, друзья, предлагаю вашему вниманию свою жизнь.
Сразу внесу разъяснения.
Что такое «Обитель таЛАнта»?
Заглавие дневника, как Вы уже догадались, позже я поясню название.
О чем и что можно здесь прочитать?
Все написанное будет так или иначе связанно со мной. Это будут: во-первых, моя деятельность, реальные события в настоящем или далеком прошлом; во-вторых, здесь Вы найдете мысли о себе, о моих близких, о людях которые как-то повлияли на меня, далее соображения об обществе в целом, о моих взглядах на происходящее вокруг; в-третьих, о моем отношении к тем или иным вопросам, которые меня волнуют или когда-то тревожили. И последнее, для меня более важное, о своих надеждах и планах в жизни.
Чего здесь не будет?
Каких-то жестких ограничений в творческом описании я не ставлю. Но не буду называть настоящих имен, т.к. никого кроме себя изобличать не собираюсь, разглашать коммерческую или государственную тайну, и писать о двух самых популярных темах. Это о политике, я аполитичный человек, без меня хватает корреспондентов и обозревателей. Плюс, отсутствие эротического содержания, что не исключает любовных переживаний.
В какой литературной форме и с какой периодичностью будет публиковаться дневник?
Мои сообщения неслучайно будут от первого лица, как письма другу, ведь именно с другом можно вести откровенный разговор. Там где я пожелаю не отвлекаться на свои внутренние переживания, оставляю за собой право писать заметки от третьего лица. Не по мере наличия интересного материала я буду продолжать свой дневник, а по мере свободного времени и желания поведать свою историю другим людям. Если долго не будет новых писем, значит или я сознательно не выхожу в Интернет, или что-то произошло, чего нельзя предвидеть. Но, в любом случае, у меня намерение довести этот дневник до логического конца.
Какая цель написания и размещения?
Цель, как бы банально это не прозвучало, но именно – познать самого себя! Та маленькая часть меня, философа, заставляют всматриваться со стороны вглубь себя, как и оттуда лицезреть проходящую рядом жизнь. Что лучше помогает понять свое Я, если не жизнеописание, рассуждения?! И если где-то можно быть честным перед собой, то тем более перед другими, но не всегда наоборот. Не могу знать, будут ли мои опыты столь полезными и занимательными для Вас, и как повлияет этот дневник на дальнейшую мою жизнь, но уверен, что некоторые будут снова и снова возвращаться сюда, почерпнуть своего.
Чего нельзя и можно читателям этой темы?
Очень прошу Всех, как создатель, не надо здесь добавлять сообщений! Извиняюсь, но кто захочет мне ответить, пишите в privat, а если кому-то уж сильно станет прокомментировать что-либо написанное мной, то вставьте ссылку, там я отвечу. Так не хочется, чтобы тут возникала дискуссия. В остальном, все что угодно.
Почему публикую?
Чего греха таить, хочу чтобы читало меня как можно больше людей. Лучшего варианта я не нашел, поддавшись моде. Все зависит от моих способностей и удачи.
Немного о себе.
таЛАнт родился 3 июля 1980 г. в г. Чаусы Могилевской области. В десять лет переехал в г.п. Круглое той же области, где прожил 7 лет. После поступил на факультет информационных технологий и робототехники БНТУ. В 19 лет пережил глубокое семейное потрясение. В 2000 году перешел на заочную форму обучения. Не окончив университет, был призван в ВС РБ. С 2002 по 2003 корреспондент районной газеты г.п. Круглое. Пол года жил и работал в г. Москва. С 2004 года по сегодняшний день таЛАнт проживает в г. Минск, сейчас работает менеджером по продажам. Холост, детей не имеет. В графе вероисповедание пишет: православный. Имеет одно административное правонарушение. Не является членом или приверженцем ни одной общественной организации.
Прочитав краткую автобиографию, все могут убедиться, что моя жизнь полна заурядностей, и придумывать небылиц я не собираюсь, но буду у всех как на ладони. Изучайте меня, смейтесь, удивляйтесь, ругайте, проверяйте описанные факты и берите на суд мои чувства.
С совершенным почтением, таЛАнт.
Многоуважаемые читатели, друзья, предлагаю вашему вниманию свою жизнь.
Сразу внесу разъяснения.
Что такое «Обитель таЛАнта»?
Заглавие дневника, как Вы уже догадались, позже я поясню название.
О чем и что можно здесь прочитать?
Все написанное будет так или иначе связанно со мной. Это будут: во-первых, моя деятельность, реальные события в настоящем или далеком прошлом; во-вторых, здесь Вы найдете мысли о себе, о моих близких, о людях которые как-то повлияли на меня, далее соображения об обществе в целом, о моих взглядах на происходящее вокруг; в-третьих, о моем отношении к тем или иным вопросам, которые меня волнуют или когда-то тревожили. И последнее, для меня более важное, о своих надеждах и планах в жизни.
Чего здесь не будет?
Каких-то жестких ограничений в творческом описании я не ставлю. Но не буду называть настоящих имен, т.к. никого кроме себя изобличать не собираюсь, разглашать коммерческую или государственную тайну, и писать о двух самых популярных темах. Это о политике, я аполитичный человек, без меня хватает корреспондентов и обозревателей. Плюс, отсутствие эротического содержания, что не исключает любовных переживаний.
В какой литературной форме и с какой периодичностью будет публиковаться дневник?
Мои сообщения неслучайно будут от первого лица, как письма другу, ведь именно с другом можно вести откровенный разговор. Там где я пожелаю не отвлекаться на свои внутренние переживания, оставляю за собой право писать заметки от третьего лица. Не по мере наличия интересного материала я буду продолжать свой дневник, а по мере свободного времени и желания поведать свою историю другим людям. Если долго не будет новых писем, значит или я сознательно не выхожу в Интернет, или что-то произошло, чего нельзя предвидеть. Но, в любом случае, у меня намерение довести этот дневник до логического конца.
Какая цель написания и размещения?
Цель, как бы банально это не прозвучало, но именно – познать самого себя! Та маленькая часть меня, философа, заставляют всматриваться со стороны вглубь себя, как и оттуда лицезреть проходящую рядом жизнь. Что лучше помогает понять свое Я, если не жизнеописание, рассуждения?! И если где-то можно быть честным перед собой, то тем более перед другими, но не всегда наоборот. Не могу знать, будут ли мои опыты столь полезными и занимательными для Вас, и как повлияет этот дневник на дальнейшую мою жизнь, но уверен, что некоторые будут снова и снова возвращаться сюда, почерпнуть своего.
Чего нельзя и можно читателям этой темы?
Очень прошу Всех, как создатель, не надо здесь добавлять сообщений! Извиняюсь, но кто захочет мне ответить, пишите в privat, а если кому-то уж сильно станет прокомментировать что-либо написанное мной, то вставьте ссылку, там я отвечу. Так не хочется, чтобы тут возникала дискуссия. В остальном, все что угодно.
Почему публикую?
Чего греха таить, хочу чтобы читало меня как можно больше людей. Лучшего варианта я не нашел, поддавшись моде. Все зависит от моих способностей и удачи.
Немного о себе.
таЛАнт родился 3 июля 1980 г. в г. Чаусы Могилевской области. В десять лет переехал в г.п. Круглое той же области, где прожил 7 лет. После поступил на факультет информационных технологий и робототехники БНТУ. В 19 лет пережил глубокое семейное потрясение. В 2000 году перешел на заочную форму обучения. Не окончив университет, был призван в ВС РБ. С 2002 по 2003 корреспондент районной газеты г.п. Круглое. Пол года жил и работал в г. Москва. С 2004 года по сегодняшний день таЛАнт проживает в г. Минск, сейчас работает менеджером по продажам. Холост, детей не имеет. В графе вероисповедание пишет: православный. Имеет одно административное правонарушение. Не является членом или приверженцем ни одной общественной организации.
Прочитав краткую автобиографию, все могут убедиться, что моя жизнь полна заурядностей, и придумывать небылиц я не собираюсь, но буду у всех как на ладони. Изучайте меня, смейтесь, удивляйтесь, ругайте, проверяйте описанные факты и берите на суд мои чувства.
С совершенным почтением, таЛАнт.